© Елена НИКИТИНА

...Когда в 1818 году И.В. Гете назвал поэзию Гельдерлина "романтической", он не подозревал, что, благодаря этому, станет крестным отцом целой эпохи европейской культуры, захватившей весь ХIХ век.

...Когда в 1869 году Теофиль Готье охарактеризовал поэзию Шарля Бодаера декадентской, он не знал, что впоследствии этот термин закрепится за самыми выдающимися творениями искусства рубежа ХIХ-ХХ веков.

...Когда немецкий художник Отто Кирхнер в 1907 году ввел в обиход слово "экспрессионизм" (выразив им специфические свойства немецкой художественней души), он не думал, что так будет именоваться все европейское творчество, проникнутое предчувствием мировых войн...
Мир, единый и неделимый в своих первоначалах, распался на эпохи, культуры, религии... На основе пережитого, уже "освоенного", стало возможным конструирование мира нового - индивидуального, беспрестанно меняющегося, каждый раз - разного. Весь мир человека - ничто иное, как его представление о мире; как мир "созданный по его образу и подобию", где даже случайности, способствующие кардинальным изменениям, - не случайны (они - результат напряженной внутренней работы).

...Когда в 1988 году в Свердловске появилась группа "Агата Кристи", никто не догадывался, что именно ей удастся соединить в своем творчестве культурные течения прошлого и стать, таким образом, "путеводной звездой" в странствиях одинокой души по лабиринтам мировой культуры.

"Агата Кристи" - это новый звуковой и поэтический мир, характер и дух которого - внутренняя приобщенность к тайне глубинных культурных "генетических" основ, преобразующихся в подлинную новизну. Здесь все магично-фантастично, нет ничего устойчивого, кристаллизованного, одревесневшего; ибо мир "Агаты Кристи" - переплетение литературных и музыкальных образов и - сновидений...

(Писатель XVIII века Сэр Томас Браун утверждал, что сон - это продолжение вымысла, продолжающийся и в момент пробуждения и позже - в момент пересказа его). Сходство со сновидениями у "Агаты Кристи" проявляется в том, что Фрейд называл "сгущением", - сливаются воедино приметы различных эпох и факты творчества различных авторов, обретая новую жизнь в настоящем времени. Здесь Кальман занят написанием "Чардаша" Монти ("Кальман"); Державин - автор Песни Томского, звучащей в финале оперы Чайковского "Пиковая дама", перерождается в П.И. Карпова - автора "Творчества душевнобольных и его влияния на развитие науки, искусства и техники", томик которого во втором своем "сне" обнаружил Привалов Александр Иванович - герой романа "Понедельник начинается в субботу" братьев Стругацких ("Воробей"), "Соломенная шляпка" обращается в "Пулемет Максим"; Михаил Булгаков вплетается в повествование фильма Карлоса Сауры ("Собачье сердце"); знаменитый в 50-е годы "Бал со смертью" преображается в "Декаданс", где, в свою очередь, все "атрибуты" декадентского рая плавно перетакают в кокаиновую эстетику голливудских фильмов о 20-х годах и - в современную "музыку Стинга"...

"Острый галльский смысл и сумрачный германский гений" (А. Блок) - есть два полюса, определяющие творчество "Агаты Кристи", - ясность, четкость и локанизм поэтики французского декаданса и напряженность чувств немецкого экспрессионизма. Впрочем, сумрачная экспрессия чувств, вероятно посредством той же магии, преобразуется в веселье и радость, оставаясь изобретательно-интеллектуальной ("Снегурочка-дурочка", "Хрестоматия - мать ее", Халигаликришна - траливаликрыша")...
Герой "Агаты Кристи" - двойник авторов, "вводит" себя в повествование сюжетов песен, в центр событий, и именно его участие в "происходящем" делает "происходящее" живым и актуальным. И именно это присутствие - тайна "вечности"...

АГАТА КРИСТИ: Идея "Агаты Кристи" - это идея существования всего во всем и перетекаемости одного в другое. Мы поем о том, что в жизни, наверное, есть, совершая небольшое действие над всем этим, позволяющее возводить мысль в степень драматургии. Это жизнь такая, какой ее хотелось бы видеть.

...Творчество "Агаты Кристи" - это драма культуры, спроецированная на современную жизнь, и одновременно, - повествование о событиях, хранимых культурной памятью человечества.
Развитие романтизма в творчестве "Агаты Кристи" началось со "Второго фронта". Уже здесь были заявлены темы, характерные для романтической эстетики: пафос тираноборства ("Расколол трон твой Второй фронт"), острое ощущение несправедливости ("...наша правда терпит плетку, наша правда пахнет водкой...") -

...И ничтожен,
Слеп в своей боязни
Трудится и умирает смерд...
                                    (Гельдерлин)

Романтическая ирония доходит порой до издевательства, когда речь идет о хамстве и пошлости ("...Да, я - сытая свинья!.."). Грубая темная сила отождествляется с грызунами: "Щелкунчик и Мышиный король" Гофмана, "Крысолов" Грина - "Крысы в белых перчатках" "Агаты Кристи".

Романтизи XIX века, переосмысленный веком XX, звучит в альбоме "Коварство и любовь" (одноименном со знаменитой "мещанской трагедией" Шиллера). Здесь великий американский поэт Эдгар По превращается в банального инспектора:

...Он вобьет в ваш хобот меченный гвоздь
Он внезапный и пугающий гость -
Инспектор По...

Подобно "Адской теме" в "Фантастической симфонии" Берлиоза, странно искажаются и преобразуются новыми смыслами знакомые с детства мелодии оперетт:

...Снится мне танец и злой и лихой
Манит меня за собой, за собой, 
Ставит ловушки и тянет в капкан
Хищный канкан...

Наличие романтического героя, ведущего двойную жизнь:

...Но в час, когда полночь погасит краски
Бывший Пьеро поменяет маску.
Новый из тех, кто над ним смеялся
Превратится в гной.
Клоун не зря помнит эти лица:
Вечером - шут, а теперь - убийца...

Экзотический эротизм, магия сексуальности: "Ундина" Фуке - "Пантера" "Агаты".

Развитие европейского романтизма привело к декадансу. В мировой культуре этот перелом характеризовался двумя, если не взаимоисключающими, то - противоположными друг другу началами: обнаженным сердцем искренней до беззащитности ранимой души и аналитически холодным беспощадным умом, превратившим душу в объект истязаний (причем, Душа, знающая о своей нечистоте, сама жаждет и требует пытки):

Пощечина я и щека,
И рана - и удар булатом,
Рука, раздробленная катом,
И я же - катова рука!
                                (Шарль Бодлер)

"Ужас и восторг перед жизнью" - так определил Бодлер эту двойственность. Именно в таком градусе создан альбом "Декаданс", целиком пропитанный "сладостным вкусом собственного существования" (Ж.П. Сартр).
Душа открывается как средоточие зла:

...Спрячь меня, лес, помоги, а я тебе
Вечную душу продам.
Лучше тебе я ее продам, чем тем, 
Кто идет по моим по следам...

Человек, втянутый в пучину зла, платит своей индивидуальностью:

 Романтическая эстетика, доведенная в "Декадансе" до своего предела, приобретает черты гротеска:

...Полночь близка и опять где-то рядом
Вампиры вышли на охоту.
И вновь кого-то станут отпевать.
И скорбный хор басов могучих
Споет псалмы мрачнее тучи...

Поэтика ужасов ("Дракула" Брема Стокера, "Человек, которого изрубили на куски" Эдгара По) вдруг сливается с разухабисто-веселой песней "старого сторожа пьяного" ("Эпидемия" АК). Сон и реальность обращаются друг в друга:

...Декадентская душа, "поющая и плачущая" (Л. Тайад), плачет от того, что стремясь уберечься от жестокости жизни и ища спасительного прибежища в инстинктивной "жизни" сердца, не обнаруживает в этом сердце ничего, кроме "внутреннего кладбища", ужаснувшего еще Бодлера...

Романтический гротеск, "болезнь к смерти" декаданса воплотилась в начале ХХ века, насыщенного ожиданием грядущих потрясений, в агрессивный экспрессионизм; а в творчестве "Агаты Кристи" - в альбом "Позорная звезда", целиком определенный формулировкой экспрессионизма: обостренно-болезненное восприятие мира, эмоциональность выражения, яркость красок, диссонирующие аккорды.

Этот неудержимый порыв против злого творца, создавший человека, чтобы насмехаться над его несчастиями ("...Здравствуй, Бог, ведь это т же я пришел, так почему бы нам не напиться!.."). Здесь "Агата Кристи" продолжает знаменитые "Песни Мальдарора" графа де Лотреамона: "Так сделай милость, Бог, дай мне излить душу. Я стану осыпать тебя язвительными ледяными насмешками, и знай, пока не оборвется нить моей жизни, не истощится их запас. Под мощными ударами затрещит твой тонкий панцирь, идол, я сумею выжать из тебя по капле всю мудрость, которой ты не пожелал наделить человека, убоявшись, что он станет равным тебе".
...Любовь подобна войне ("Я на тебе, как на войне"). Неслучайно клип на песню "Новый год" цитирует кадры знаменитого фильма Иштвана Сабо "Полковник Редль", действие которого разворачивается в Австро-Венгрии накануне первой мировой.

Те пропасти, что пугают человека романтического, становятся бездонными для человека экспрессионистического. Последний возносит две молитвы: Богу и Сатане - "молитва к Богу или духовное начало - жажда воспарения, - молитва к Сатане или животное начало - блаженство нисхождения" (Стефан Георге).

...А тем, кто сам добровольно падает в ад
Глупые ангелы не причинят
Никакого вредя
Никогда

или:

...Ну и ладно, улетай - в рай
Я и сам, назло врагам. Буду там...

Уничтожение действительности, обретение внутреннего единства, преодоление расколотости бытия на "Я" и "не-Я", духа и плоти, примерение Бога и Сатаны... - темы, заявленные в альбоме "Опиум".
Обретение цельности оказывается возможным через забытие (или - небытие?) - "Опиум для никого".
Пространство "Опиума" - пространство бесконечным смен масок, пространство "Китайских теней" Бодлера. Смакование ужасов, изнанки жизни ("Трансильвания", "Насилие") - оборотная сторона тоски по возвышенному.
В поэтический текст альбома легко и органично вплетены "низкие", отнюдь не поэтические выражения: "жопа с метлой", "в ботинки стекает дерьмо"; молодежный слэнг 80-90-х: "голова - крыша", "понять - догнать"; куртуазные образы

пародийно переосмысливающие Э. Парни и Жентиль-Бернара:

...Право, маркиза, что за луна,
Ленива, капризна и холодна.
Музыка Штрауса еле слышна,
Подайте бокал, я налью вам вина;

готика "Насилия"

...это плети свистят,
это чьи-то кости хрустят
в мертвых руках,
на черных зубах...;

вариации "Застольной песни" Германна из оперы Чайковского "Пиковая дама":

Тексты альбома изобилуют примерами черного юмора - который в наибольшей степени характерен для английского постмодернизма.

От всего предыдущего творчества "Агаты Кристи" "Опиум" отличается отсутствием четкого концептуального центра. Альбом построен по принципу "корневищ" (ризом), что, как отмечал французский философ Ж. Делез, является существенной чертой постмодернизма.

Творчество "Агаты Кристи" преобразует устойчивые каноны песенного жанра, делая их фактом европейской культуры. Несмотря на разветвленную систему художественных условностей, пронизывающих структуру неоромантического, "сновидческого", метафизического мира "Агаты Кристи", конкретный человек - "такой простой, как ты и я" - существует в нем всей силой физической ощутимости бытия. 
...В "замкнутом пространстве" песен, где не существует границ, "и смерти нет, потому что это уже было".

______________________________

© Елена НИКИТИНА
Опубликовано 29 апреля 1996