© Елена НИКИТИНА

Опубликовано в журнале "Ночной портье"

Мойка. Красный мост. Налево - Исаакиевская площадь, направо - шумный Невский. Здесь же - тишина и покой. На протяжении всего XIX века здесь редко встретишь кого-нибудь, особенно в темное время суток. Этот, на первый взгляд, уютный уголок Петербурга пользуется недоброй репутацией. Рассказывают, что по ночам здесь слышаться жуткие стоны и хрипы, истошные вопли и мольбы о пощаде. На досках моста позванивают призрачные кандалы, а на перилах проступают пятна крови, которые никто не в силах отмыть... Дело доходит до того, что перила моста красят красным суриком - чтоб треклятые пятна не смущали покой горожан!
Особо чувствительные натуры рассказывают даже, что бродят здесь призраки вельмож, казненных во времена Анны Иоанновны: Артемий Волынский, Петр Еропкин, граф Платон Мусин-Пушкин, князь Иван Долгорукий, фельдмаршал Степан Апраксин... Призраки подкарауливают незадачливых петербуржцев, снимают вместо шляп свои головы и начинают кланяться... Ужас!
Роскошный особняк, числящийся по набережной Мойки, 58 никак не удается продать: уж больно лихая слава закрепилась за ним. Ведь первым его владельцем был самый страшный, после Бирона, человек при дворе Анны Иоанновны - генерал-прокурор князь Н.Ю. Трубецкой. Здесь, в погребе особняка, он пытал своих жертв. Современники утверждали, что каждое утро, по специальному желобу, в Мойку сливались целые реки крови! Неудивительно, что после смерти генерал-прокурора не нашлось желающих купить эту усадьбу.
Только в самом конце XIX века порядком обветшавший дом втюхали почти за бесценок заезжему французу-ресторатору. Так началась новая история этого места, история ресторана "Контан".
Впрочем, несмотря на изысканные блюда и вина, несмотря на сравнительно низкие цены, питерская публика "Контан" не жаловала. Залы и кабинеты были полупустыми. Вероятно, это обстоятельство, вкупе с недоброй славой этих мест, привели к тому, что в начале XX века здесь разместился тайный штаб эсеров-террористов. Здесь под руководством Евно Азефа был разработан план убийства министра внутренних дел Плеве.
Частыми гостями "Контана" были Георгий Гапон и Петр Рутенберг, Борис Савинков и Павел Каляев. В конце 1905 года в "Контан" стал наведываться знаменитый аферист, автор "Протоколов сионских мудрецов" и, по совместительству, помощник министра внутренних дел, генерал Петр Иванович Рачковский. Именно здесь, в уютном, обитом лионским бархатом кабинете, Рачковский завербовал Гапона на службу в охранку. Здесь же Гапон прокутил свои "тридцать серебряников", полученные от Рачковского. И здесь же, полгода спустя, товарищи-эсеры вынесли Гапону смертный приговор. Аверченко пошутил по этому поводу: "Ужин у "Контана" стоит намыленной веревки!"
Впрочем, владельцу "Контана" было не до шуток. Разразился страшный скандал, незадачливый ресторатор чуть не угодил в Сибирь за пособничество государственным преступникам. Положение спас скульптор князь Паоло Трубецкой - правнук того самого Н.Ю. Трубецкого. Чувствуя себя виноватым за злодеяния прародителя, 28 мая 1909 года он устроил в "Контане" банкет по поводу сооружения им памятника Александру Третьему. Присутствие на банкете высших столичных чиновников, в том числе - министра внутренних дел графа Дурново, в одночасье превратило "Контан" из сомнительной забегаловки в один из самых фешенебельных ресторанов Северной столицы. 
Судя по воспоминаниям завсегдатаев "Контана", среди которых - Тэффи, Игорь Северянин, Георгий Адамович, Николай Агнивцев, Аким Волынский, Юрий Анненков, кухня "Контана" радовала своей неизбитостью. Там было все и на любой вкус.
Прежде, чем пройти в зал, посетитель оказывался у стойки, где красовались корзиночки с икрой; маринованные грибочки; ломтики омаров; форшмак; черный хлеб с мозгами из костей, под соусом "ворчестер", на салатных листьях; итальянские салаты с мидиями и печенью индюшки. 
Горячее подавали только в зале. Жареный гусь с яблоками, расстегаи с налимом, клецки с севрюгой под винным соусом, ушки с белыми грибами под сметаной... Это - только "фирменные" блюда.
Кроме того, посетители, за особую плату, могли заказать любое блюдо, даже по своему рецепту, вплоть до цыпленка в шоколаде, которого как-то заказал неугомонный Аверченко.
Что касалось спиртного, то здесь "Контан" с легкостью крыл любой питерский ресторан. Круглый год сюда привозили лучшие вина из Франции, Испании и Германии.
Теперь за искрящейся шампанской пеной, воспетой Агнивцевым, за мелодичными трелями румынских и мадьярских оркестров, услаждавших слух посетителей "Контана", за блеском знаменитых имен - посетителей ресторана, никто бы и не расслышал призрачных стонов. 
Но... хорошего много не бывает. С началом Первой Мировой кухня "Контана" беднеет, а вскоре и вовсе иссякает. Финальную точку в судьбе ресторана ставит погром, произошедший в начале 1917 года, полностью уничтоживший уникальную коллекцию вин...
После этого события, ресторатор навсегда запирает двери своего заведения и отбывает восвояси. Спустя десятилетие остатки усадьбы Трубецкого сносят и выстраивают на их месте огромный серый дом. До наших дней сохранился только маленький флигелек во дворе дома №58, сейчас в нем расположен детский сад. Это - кухонное помещение "Контана", все, что осталось от некогда фешенебельной ресторации...
_______________________________

© Елена НИКИТИНА
Опубликовано в журнале "Ночной портье"