© Елена НИКИТИНА

Как-то на светском рауте подвыпивший Теофиль Готье потребовал, чтобы собравшиеся ответили на вопрос: что такое любовь.
Один из его соотечественников быстро парировал: любовь – это тысяча и один бокал шампанского в дамской туфельке. Находившийся тут же русский посланник поддержал шутку: это рюмка водки в жгучий мороз. Турецкий атташе, от которого ждали юмора про кальян и шербет, нахмурился и, тяжело вздохнув, произнес: “Любовь – это черный лабиринт, из которого нет выхода”.
Остряки смутились, и сочувственно поглядели на восточного гостя. Тот залился краской, ибо его “лабиринтное высказывание” отнюдь не намекало на личную жизнь, как заподозрили собеседники, а было данью национальным многовековым традициям.

IX век. Турция увязает в войне за мировое господство. Сражения длятся несколько столетий, а бойне не видно конца. Турчанки уверены, что на их страну напали иблисы – злобные демоны (чем еще можно объяснить затянувшиеся баталии!).
Согласно летописям Мутаххара ибн Тахира, патриотки решают собственноручно разделаться с нечистью. С этой целью в каждую ночь полнолуния они собираются в чинарной рощице неподалеку от Стамбула, обнажаются и корчатся в ритуальных танцах.
Неизвестно как иблисы реагировали на пляски плоти, но представителям рода человеческого они явно нравились. Желающих тайком поглазеть на благородный ритуал было немало. Однажды свидетелем священнодействия стал сам султан Селим. Он был так захвачен зрелищем, что решил взять девушек в жены. Всех до единой.
Собственно, с этого-то момента все и началось.

Год спустя у султана родилось 12 сыновей. Перед владыкой встал закономерный вопрос: кому передать трон, ведь старшинство среди детей установить невозможно.
Недолго размышляя, Селим объявил на собрании в собственном серале: “Мальчики будут состязаться. Пусть каждый из них докажет свое право на престол. Победит мужественнейший”. Жены послушно кивали, еще не подозревая о том, что их чадам предстоят страшные испытания – любовью.

За три года властитель воздвиг на берегу Босфора огромный Эшк-сарай (дворец, руины которого и по сей день украшают Золотой Рог). Когда строительство было закончено, Селим, странствуя по полупустым лабиринтам чертога, ликовал: теперь каждый из моих отпрысков получит то, что заслуживает.


Воспитание малышей начиналось с… заточения. До 13-летнего возраста принцы, лишенные материнской ласки, оторванные от всего мира, коротали дни в обществе темнокожих евнухов, денно и нощно читающих им эротические стихи. И сулящих в будущем несметные любовные услады.
Не мене специфично было и меню султанят. История донесла до наших дней рецепты двух таких блюд. Первое, “Сосцы Зулейки” (нареченное в честь героини эротической поэмы Руми), представляло собой сгущенный виноградный сироп, отлитый по форме женских грудей, увенчанный крупным орехом. Второе, названное в честь еще одной традиционной героини турецкого эпоса, “Пупок Ширин”, было ничем иным, как тортом из нуги, нашпигованным инжиром.
Кашевары и скопцы старались, как могли, чтоб усыпить стремление наследников к власти. И успехи их были очевидны: отроки, обуреваемые жаждой любви, мечтали о сералях.


Дальше – больше. Достигнув 13 лет, неофиты попадали в “Коридор джиннов”, по обе стороны прорезанный множеством дверей, и озвученный множеством голосов, принадлежавших, если верить летописцам, самым настоящим джиннам. Коварным джиннам-искусителям (ничего общего не имеющего с теми услужливыми существами, известными нам по сказкам “Тысячи и одной ночи”)!
Европеец, возможно, не поверит в существование джиннов, в то время как история зарождения их имеет вполне реальные корни.

Жил некогда в Турции молодой нукер (кадровый офицер на службе султана) по имени Меджнун. Доставшийся ему на поле сражения трофей – медальон с изображением чужеродной девушки – пробудил в нем доселе дремавшие чувства.
Позабыв о воинском долге, Меджнун пустился на поиски возлюбленной. Семь лет потребовалось ему, чтобы разыскать пассию. Но он едва нашел ее, как она обратилась в змею и выпустила жало.
Вернувшись в Турцию, Меджнун признался султану в дезертирстве. “Тот не турок, кто не знает о коварстве любви”, – расхохотался властитель и приговорил изменника к смерти.
Накануне казни девушка-змея проникла в камеру нукера и освободила его, превратив его в джинна – прозрачное создание, переполненное любовью.
Бесплотный Меджнун стравливал юношей и девушек и подглядывая за их интимными ласками. Позже он стал прародителем армии джиннов. Неудивительно, что самый волнующий голос в знаменитом “Коридоре” Эшк-сарая принадлежал именно ему.

Дворцовые джинны манили принцев райскими кущами в объятьях упоительных гурий. Зачем вам трон, бремя власти, груз ответственности за судьбы империи, горланили они на все лады. Отдайтесь поцелуям дивных пери! Нельзя ласкам предпочесть мечи.
Султанычи, прельстившиеся сладкими речами, бесстрашно открывали волшебные двери и… тонули в любовном омуте. Те же, кому удавалось миновать опасный коридор, попадали в следующий покой. И сталкивались с новым соблазном.


Женщина, господствующая здесь, была закована в непробиваемый золотой панцирь. Прообразом прекрасной пленницы была особа по имени Рудоба Ханым – героиня старинной турецкой легенды.

В стародавние времена она прославилась танцем живота. К месту ее выступлений съезжались люди из близлежащих стран. Танец состоял из разных ритмов и сопровождался особыми движениями рук и выражениями лица. Последняя часть танца изображала эротическое пробуждение человека во время сексуального соития и представлялась движениями живота и лобковой области. Танцуя, Рудоба Ханым страдала, как при родах. Она достигала экстаза и наводила на зрителей эротическое очарование. Мужчины, единожды видевшие этот танец, сходили с ума: бросали семьи, забывали о Турции, и дни напролет вздыхали о танцовщице.
Султан, прознавший об искусстве Рудобы Ханым, решил, что все несчастья Турции из-за нее. Заковал ее живот в доспехи, а ключ бросил в Босфор. И никто из поклонников не смог вызволить танцовщицу. Несчастная так и зачахла.

Селим, изобретший лабиринты с препятствиями для своих отпрысков, восстанавливая историческую несправедливость, повелел: “Тот из вас будет достоин трона, кто освободит Рудобу от оков”. Принцы пыхтели, разрывая золотой панцирь. Лишь освободив танцовщицу, они смогли бы проникнуть в следующую залу, выход из которой – к трону.


Предтронная была сплошь изо льда, ибо считалось, что холод может остановить действие смертоносных ядов. Селим намеренно испытывал наследников холодом.
По преданию, арабская принцесса, Аслан Хатун, предназначенная в жены сыну одного из султанов, Назиму, с детства, для красоты, принимала мышьяк – придающий коже нежный серебристый оттенок. К моменту вступления в брак, она насквозь пропилась ядом. Назим пренебрег опасностью, и осыпал суженую поцелуями. Первая брачная ночь стала последней в его жизни.


Именно испытания в Эшк-сарае сформировали феномен Османской империи. В разные годы победителями здешних эротических состязаний были:
султан Салах ад дин – изгнавший тамплиеров из Палестины;
султан Баязид –не проигравший ни одного сражения – ни любовного, ни военного;
Мурат – присоединивший к Турции Балканы и впоследствии убитый Обиличем на Косовом поле;
Сулейман Кануни – разбивший армии Тимура.

Эти люди ради власти наступили на горло любви. Имена же тех, кто не смог или не захотел выбраться из сладостных покоев Эшк-сарая, кто венцу султана предпочел негу плоти, история не сохранила. Но в честь этих безвестных героев турки воздвигли в центре Стамбула 50-и метровый каменный столб – Чемберлиташ – памятник погибшим от любви.
С давних пор и до наших дней турецкие молодожены приходят в день свадьбы к этой колонне, чтобы поклясться в верности друг другу и “совместной жизни до тех пор, пока не придет Великая разрушительница".


…Смеялся Теофиль Готье, смеялись его собратья-европейцы над откровениями турецкого атташе. Но задумывались ли именитые гости над тем неоценимым вкладом, что привнесли турки в эротическую сокровищницу мира? Над изысканными любовными прелюдиями, тончайшими играми, которыми пользуется человечество и поныне.
__________________________

© Елена НИКИТИНА
Опубликовано в журнале "Ночной портье"