© Елена НИКИТИНА

Опубликовано в журнале "Петербургский стиль"

Когда идешь от площади Восстания к Александро-Невской Лавре - мимо роскошных витрин, одиозных вывесок, среди чинно вышагивающих франтов и модниц - кажется невероятным, что именно здесь, в этом суперфешенебельном, суперчопорном районе, в доме номер 103, приютился один из самых добрых и самых милосердных музеев.

Он не имеет парадной вывески, но рекламой ему служат живые экспонаты - свора дворняг, возглавляемая лихой предводительницей - эксцентричной дамой в причудливой шляпке, затейливом наряде, и с кипой газет в огромном кармане шальваров.

"АТАМАНША" И ЕЕ ПАСЫНКИ

Первое знакомство
...Впрочем, по части моды собаки мало чем уступают хозяйке. У одной, отдаленно напоминающей болонку, на голове красуется разноцветный венок. Другая, размером и обликом схожая с эрдельтерьером, гордо демонстрирует пышный песцовый воротник
(она что есть мочи вытягивает шею, чтобы выглядеть по-барски). Третья, стопроцентная "дворянка", облачена в квилтовую попону - с изображением добродушного льва и замысловатой надписью "ЛАРРРА"...

Ошарашенный зрелищем, ты невольно останавливаешься перед этой "собачьей пасторалью". Не успеваешь ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это наяву, как предводительница берет инициативу в свои руки. "Здравствуйте, сударь! - Она бойко чеканит слова. - Я - Лариса Збышевская. Это - мои дети. Мы рады приветствовать вас у ворот музея "Петербургская дворняжка"!

Стопроцентная дворнягаТы пожимаешь плечами - что сие означает? И тут "атаманша", опережая твои мысли, рапортует: "Не гадайте, хватайте газетку, там все есть - и о нас, и о нашем музее". Не успеваешь опомниться, как издание оказывается в твоих руках. Ты удивлен еще больше - а это еще что за новый вид услуг: "Вы из какой-то организации?"

Збышевская взрывается: "Да, из организации! Збышевская и собаки!"

Предваряя прочие вопросы, предводительница, со всеми отпущенными ей природой темпераментом, эксцентричностью, артистизмом и даже некоторой агрессией, пускается в пространные объяснения.

Резюме ее риторических кунштюков сводится к следующему.

Жила она припеваючи, пока была владелицей одной-единственной суки. Но когда та ощенилась, выяснилось, что топить щенят жалко, а прокормить их нет возможности. Взяла тогда наша героиня собачьих детенышей в охапку и отправилась с ними к метро "Площадь Восстания" - искать цуцикам добрых хозяев. Однако прохожие истолковали появление дамы с собачками на свой манер. Замечательным, мол, делом она занимается - щенков благоустраивает. А раз так, дай-ка мы подкинем ей и своих питомцев! "Вона как! - Констатирует Збышевская. - Пока сплавляла своих собак, обросла чужими!"

Стопроцентная дворнягаНо то была Рука Судьбы. Изо дня в день в окружении разномастных и разношерстных четвероногих, выходила Лариса Всеволодовна "на панель". Нелегко вам приходится с такой оравой - соболезновали прохожие и кидали в корзинку какую-то мелочь - это на собак, покормите их получше. И как бы ни протестовала "атаманша" - не нужны мне ваши деньги! приютите кого-нибудь из моих молокососов! - глас ее услышан не был. И тогда, чтобы не выглядеть попрошайкой, решила она издавать газету. Тогда бы люди не просто "выбрасывали деньги на ветер", а приобретали духовный продукт. И - не какой-нибудь, а посвященный бездомным животным.

"Знаешь как все вышло?! - Увлекается предводительница. - Вот решила я издавать, а писать-то и некому! Вышла я тогда на улицу, дело было ночью, распростерла руки к небу и сказала: "Господи, помоги мне! Дай мне талант!" И, представляешь, тут же пришла домой, взяла карандаш и начала писать! У меня получилось!!! А ведь раньше мне и двух слов на бумаге связать не удавалось!"

(Стоит ли удивляться, что писательское хобби г-жи Збышевской привело ее к изданию книг для детей. Теперь ее без преувеличений можно называть детским писателем-анималистом.)

УВЛЕЧЕНИЯ
Лариса Збышевская...Когда, спустя какое-то время ты вновь оказываешься на Невском, возле дома 103, Збышевская обращается к тебе как к закадычному приятелю. "А знаешь, - бомбардирует она, - теперь я решила стать художницей. Картины пишу! Маслом! И людям они нравятся! Показать?" Ты ссылаешься на чрезвычайную занятость и отклоняешь предложение. Но уже во время третьей случайной встречи "атаманша" заявляет: "Я решила открытки делать. Гляди! - Достает "из широких штанин" пачку цветных открыток, где собаки и кошки застыли в самых потешных позах. - Вот! Мои дети!"

Ты ухмыляешься: "А с живописью покончено?"
"Еще чего! - Возмущается Збышевская. - А ну-ка, пойдем!" - И чуть ли не силой тащит тебя по лестнице наверх, в музей "Петербургская дворняжка".

Итак, ты в музее. Первое, что бросается в глаза - тьма собак и котов- всех полов, габаритов и возрастов. Даже не верится, что это несметное количество четвероногих умещается в обычной городской квартире! Впрочем, обычной ее назвать тяжело. Все стены - от и до - украшены картинами с изображениями животных. Самые разнообразные стили: тут и добротный реализм, и пафосный примитивизм, и причудливый сюрреализм, и даже концептуальный анимализм! Последнее - творение самой Збышевской.

Хозяйка выступает в роли гида.

"Каждая картина имеет свою историю, - начинает она, - иногда веселую, иногда грустную. Радует лишь, что каждая из них с "хэппи эндом". Вот, гляди сюда, Черный кот, переходящий дорогу - символ неудачи. Но в реальности вон этот кот (Збышевская указывает на откормленного гаера, развалившегося на тахте). Его мне принесли совсем измученным. Какие-то мальчишки, решив, что он принесет им несчастье, устроили для него виселицу. Слава Богу, добрые люди вовремя подоспели. Вытащили кота из петли и - бегом ко мне. Он у меня уже три года живет. Потомством обзавелся. Слышишь? Мурлычет! Значит, хорошо ему!"

Переходим к следующему шедевру.

"Вот это, - указывает Збышевская на одно из полотен, - "Собачья свадьба". А история ее такова. Как-то ко мне приблудился пес из другого конца города - откуда-то из Купчино. Два года он страдал, скулил, не обращал внимания на своих сородичей. Ни дать ни взять - рыцарь печального образа! Без слез на него - горемычного, смотреть было невозможно! Ничто его не радовало! Но как-то мне принесли собачку как две капли воды похожую на моего несчастливца - такую же страдалицу, родом откуда-то из Озерков. И как только они друг друга увидели - все изменилось. Они оба вернулись к нормальной собачьей жизни. Будто и впрямь друг друга искали и флюиды друг другу передавали, на расстоянии. По ночам пес пел своей возлюбленной серенады (суки и кобели у меня в разных комнатах обитают), и побороть эту стихию чувств было просто невозможно. Пришлось устроить свадьбу. Невеста была в плетеном платье из ромашек, одуванчиков и колокольчиков. А жених решил оставаться в своей собственной шубе - в чем мать родила, но это его не смущало. Весь Невский собрался посмотреть на эту церемонию. Остальные собаки и коты пировали, уминая говядину со сметаной. На ночь молодым отвели отдельную комнату..."


БРИЖИТТ БАРДО ПОСВЯЩАЕТСЯ...
Но одними картинами дело не ограничивается. Пространство перенасыщено экспонатами. Вот, пожалуйста, трехмерные объекты - расписные вазы, поделки из дерева (которые сама Збышевская называет мандрагорами)... А вот и подушки-думки - самых невероятных расцветок, размеров и форм. Не иначе, очередное хобби! Думки выполняют двоякую функцию. Во-первых, служат постельками для особо отличившихся питомцев. 

Во-вторых, являются чистокровными произведениями искусства. Каждая - своеобразный мемориал знаменитым защитникам животных - Конраду Лоренцу, Эрнесту Хемингуэю, Патрисии Каас, Брижитт Бардо - с которой наша "атаманша" вот уже три года состоит в переписке...

Но самые дорогие экспонаты - те, для кого квартира Збышевской не музей, а дом - ее четвероногие питомцы. Они радушно встречают каждого посетителя и по-своему выражают благодарность: хозяйке - за кров и пропитание, гостям - за внимание.

© Елена НИКИТИНА

Опубликовано в журнале "Петербургский стиль" 2001